После смерти посланника, мир ему и благословение Аллаха, сподвижники читали Коран семью харфами, как их обучил этому сам пророк, мир ему и благословение Аллаха. Это продолжалось до эпохи правления ‘Усмана ибн ‘Аффана, третьего праведного халифа, когда между мусульманами возникли серьезные разногласия по этому поводу. Тогда халиф собрал мухаджиров и ансаров и предложил записать Коран, сохранив только одно чтение, чтобы положить конец разногласиям между чтецами. Сподвижники сочли это предложение разумным и поддержали его. Халиф попросил Хафсу передать им свиток Абу Бакра и поручил Зайду ибн Сабиту и ещё нескольким чтецам составить несколько списков Корана для того, чтобы разослать их в провинции. Впоследствии эти экземпляры получили название «кодекс ‘Усмана».

Передают, что Анас ибн Малик рассказывал:

— Хузайфа сражался в рядах воинов из Шама и Ирака при завоевании Азербайджана и Армении и был напуган разногласиями между ними по поводу различных чтений Корана. Тогда он пришёл к ‘Усману и сказал: «О повелитель правоверных! Возьмись за эту общину до того, как они разойдутся во мнениях по поводу писания, подобно тому как разошлись во мнениях иудеи и христиане». Тогда ‘Усман послал к Хафсе гонца и поручил передать ей следующее: «Пошли нам листы, которые хранятся у тебя. Мы перепишем их в свитки и вернём тебе». Хафса отправила их ‘Усману, а тот приказал Зайду ибн Сабиту, ‘Абдаллаху ибн аз-Зубайру, Са‘иду ибн ал-‘Асу и ‘Абд ар-Рахману ибн ал-Харису ибн Хишаму переписать их в свитки Корана. ‘Усман сказал этим трём курайшитам: «Если между вами и Зайдом ибн Сабитом возникнут разногласия по поводу Корана, запишите его на диалекте курайшитов, потому что он был ниспослан на их диалекте». Они выполнили его поручение. Когда же они переписали листы в свитки, ‘Усман вернул листы Хафсе и отправил в различные области по одному свитку. А все остальные листы и свитки он приказал сжечь» (ал-Бухари).

При завоевании Армении и Азербайджана халиф ‘Усман велел войскам из Шама и Ирака объединиться для нанесения более эффективного удара по противнику. Иракскими войсками командовал Салман ибн Раби‘а ал-Бахили, а силами из Шама — Хабиб ибн Маслама ал-Фихри. Хузайфа ибн ал-Йаман находился во главе армии из Мадаина, которая входила в иракскую группу войск. Согласно одним сообщениям, это произошло во 2 или 3 году правления ‘Усмана, что приходится на 15 г. х. Согласно другим сообщениям, это произошло в первом году правления ‘Усмана, т. е. в конце 14 — начале 15 гг. х. В исторических летописях отмечается, что Армения была завоевана именно в тот период, сразу после того, как ал-Валид ибн ‘Укба был назначен губернатором Куфы (Фатх ал-Бари 9/22-23).

О характере разногласий, которые возникли между мусульманами, можно судить из версии ‘Умары ибн Газиййи, переданной Ибн Абу Давудом:

— Хузайфа вернулся с битвы и, не войдя в дом, направился к ‘Усману. Он сказал: «О повелитель правоверных, возьмись за людей!» ‘Усман спросил: «В чём дело?» Хузайфа ответил: «Я сражался на границе с Арменией. Жители Шама там читают Коран так, как читает Убайй ибн Ка‘б, и они произносят то, чего не слышали жители Ирака. А жители Ирака читают его так, как читает ‘Абдаллах ибн Мас‘уд, и произносят то, чего не слышали жители Шама. Вот они и обвиняют друг друга в неверии» (Фатх ал-Бари 9/23).

Ибн Абу Давуд также передал рассказ Абу Кулабы:

— Во времена правления ‘Усмана один преподаватель обучал одному чтению, а другой — другому. Когда их ученики встретились друг с другом, они начали спорить. Преподаватели узнали об этом и стали обвинять друг друга в неверии. Весть об этом дошла до ‘Усмана, и он обратился к людям с проповедью: «Вы препираетесь друг с другом, будучи возле меня, и это значит, что разногласия между теми, кто вдалеке от меня, в провинциях, ещё более серьезные». Клянусь Аллахом, он будто бы знал об этих разногласиях, когда Хузайфа прибыл к нему и рассказал о спорах между жителями провинций (Фатх ал-Бари 9/24).

‘Усман ибн ‘Аффан принял решение размножить экземпляры Корана не самостоятельно, а посоветовавшись со старейшими сподвижниками. Ибн Абу Давуд передал слова ‘Али ибн Абу Талиба:

— Говорите об ‘Усмане только хорошее. Клянусь Аллахом, то, что он сделал со свитками, он сделал, посоветовавшись с нами. Он сказал нам: «Что вы говорите об этом чтении? До меня дошли слухи о том, что некоторые из вас говорят, что их чтения лучше других. Эти слова близки к тому, чтобы стать неверием». Мы сказали: «Что же ты предлагаешь?» Он сказал: «Я предлагаю всем людям принять единый список, чтобы не было ни различий, ни разногласий». Мы же сказали: «Твоё предложение прекрасно» (Фатх ал-Бари 9/24).

Для размножения текста писания ‘Усман собрал совет из двенадцати знатоков Корана — курайшитов и ансаров. Ибн Абу Давуд передал со слов Мус‘аба ибн Са‘да:

— ‘Усман спросил: «Кто лучше всего пишет Коран?» Люди сказали: «Зайд ибн Сабит, секретарь посланника, мир ему и благословение Аллаха». Затем он спросил: «Кто лучше всех осведомлён о флексии?» Люди сказали: «Са‘ид ибн ал-‘Ас». Тогда ‘Усман сказал: «Пусть Са‘ид диктует, а Зайд записывает».

В версии Са‘ида ибн ‘Абд ал-‘Азиза сообщается, что Коран был записан так, как его читал Са‘ид ибн ал-‘Ас ибн Са‘ид ибн ал-‘Ас ибн Умаййа, потому что он лучше других читал его на диалекте посланника, мир ему и благословение Аллаха. Ибн Са‘д сообщил, что отец Са‘ида был язычником и погиб в битве при Бадре, а его дед умер язычником ещё раньше. Сам же он обратился в ислам и прожил рядом с пророком, мир ему и благословение Аллаха, девять лет. Хадисы, рассказанные им со слов ‘Аиши и ‘Усмана, приводятся в сборнике Муслима. ‘Усман назначил его губернатором Куфы, а Му‘авийа — губернатором Медины. Он был известен своим великодушием и выдержкой, и Му‘авийа говорил: «В каждом народе есть щедрый человек, и самый щедрый среди нас — это Са‘ид».

Помимо этих двух знатоков Корана в совет также вошли Убайй ибн Ка‘б, ‘Абдаллах ибн аз-Зубайр, ‘Абд ар-Рахман ибн ал-Харис ибн Хишам, Малик ибн Абу ‘Амир, Касир ибн Афлах, Анас ибн Малик, ‘Абдаллах ибн ‘Аббас. Ибн Хаджар не назвал имена остальных трёх членов совета (Фатх ал-Бари 9/25).

Интересно, что ‘Умар ибн ал-Хаттаб говорил: «Свитки должны читать только юноши из числа курайшитов и сакифитов». Этот хадис передал Ибн Абу Давуд со слов Джабира ибн Самуры (Фатх ал-Бари 9/25). Однако среди тех членов совета, которых мы назвали, не было ни одного человека из племени сакиф. Все они были либо курайшитами, либо ансарами.

‘Абдаллах ибн Мас‘уд тяжело переживал то, что его отстранили от размножения экземпляров Корана. Ат-Тирмизи сообщил, что он был недоволен решением поручить это дело Зайду ибн Сабиту и даже сказал: «О мусульмане! Я отстранён от переписывания Корана, и этим делом занимается человек, который — клянусь Аллахом! — находился в чреслах неверующего, когда я уже принял ислам». Он имел в виду Зайда ибн Сабита. Ибн Абу Давуд же передал рассказ Хумайра ибн Малика о том, что Ибн Мас‘уд сказал: «Я уже обучился у посланника, мир ему и благословение Аллаха, семидесяти сурам, когда Зайд ибн Сабит был ещё ребёнком» (Фатх ал-Бари 9/25).

Однако отношение ‘Усмана к ‘Абдаллаху ибн Мас‘уду не было предвзятым. Во-первых, свиток Корана переписывали в Медине, тогда как Ибн Мас‘уд находился в Куфе. Во-вторых, Зайд ибн Сабит считался одним из лучших чтецов Корана и собирал откровения ещё при жизни Абу Бакра, и тогда это не вызвало возражений ни у кого из сподвижников. В-третьих, по свидетельству Ибн Шихаба аз-Зухри, уважаемые сподвижники были недовольны такими словами Ибн Мас‘уда (ат-Тирмизи).

Дошедшие до нас предания позволяют утверждать, что ‘Усман определил обязанности членов совета и велел им прислушиваться к мнению Зайда ибн Сабита. Он сказал: «Если между вами и Зайдом ибн Сабитом возникнут разногласия по поводу Корана, то запишите его на диалекте курайшитов, потому что он был ниспослан на их диалекте». Ат-Тирмизи передал хадис о том, что между ними были разногласия, например, по поводу чтения слова табут ‘деревянный сундук’. Курайшиты читали его табут, а Зайд, будучи уроженцем Ясриба, — табух. Когда же они обратились к ‘Усману, тот сказал: «Запишите табут, потому что [Коран] ниспослан на дилекте курайшитов» (Фатх ал-Бари 9/26).

При переписывании Корана и сверке текста с записями сподвижников один аят из суры «Союзники» был найден только у ансара по имени Хузайма ибн Сабит. Это был тот самый сподвижник, свидетельство которого пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, приравнял к свидетельствам двух мужей. Передают, что Зайд ибн Сабит рассказывал: «Когда мы переписывали [Коран] из листов в списки, я не мог найти аят из суры «Союзники», который я слышал из уст посланника, мир ему и благословение Аллаха. Я нашёл его только у Хузаймы ибн Сабита ал-Ансари, чьё свидетельство посланник, мир ему и благословение Аллаха, приравнял к свидетельству двух мужчин. Это был аят «Среди верующих есть мужи, которые верны завету, заключённому с Аллахом…» (сура 33 «Полчища», аят 23) (ал-Бухари).

Почему же Коран не был собран в виде книги при жизни пророка? Сделать это было невозможно, потому что никто не знал, когда будут прекращены откровения, в какую именно суру войдут новые откровения и какие аяты будут отменены и удалены из писания. Когда же ниспослание откровений было завершено, Зайд ибн Сабит по распоряжению Абу Бакра расположил аяты по сурам в той последовательности, в какой пророк, мир ему и благословение Аллаха, читал их во время последнего предъявления. Что же касается кодекса ‘Усмана, то он был записан на курайшитском диалекте для того, чтобы положить конец разногласиям, вызванным чтением Корана разными харфами. В результате этого было достигнуто согласие относительно чтения Корана только на курайшитском диалекте — языке посланника, мир ему и благословение Аллаха.

В исторических летописях приводятся различные сведения о количестве экземпляров Корана, подготовленных по приказу ‘Усмана. В большинстве сообщений говорится о пяти экземплярах. В некоторых сообщениях упоминаются четыре экземпляра, в некоторых — пять, а в некоторых — семь. Ибн Абу Давуд передал мнение Абу Хатима ас-Сиджистани: «Было записано семь экземпляров Корана: для Мекки, Шама, Йемена, Бахрейна, Басры и Куфы, а один экземпляр остался в Медине».

Все фрагменты Корана, оставшиеся после работы совета, халиф приказал сжечь. В версии ал-Исма‘или сообщается, что их было велено либо стереть, либо сжечь. В версии Абу Килабы говорится: «Когда ‘Усман завершил работу над свитком, он написал жителям провинций следующие послания: “Я проделал такую-то работу и стёр всё остальное, что было у меня. Сотрите же и вы всё, что есть у вас”». В версии Сувайда ибн Гафали сообщается, что ‘Али ибн Абу Талиб сказал: «Не говорите о решении ‘Усмана сжечь свитки ничего, кроме хорошего!» (Фатх ал-Бари 9/27).